Я не помню, когда и от кого я услышал эту историю. Я даже не могу теперь сказать, в чем я приукрасил ее подробностями, которых в ней изначально может и не было, знаю лишь одно, я несомненно сделал это, ведь трудно удержаться и не добавить толику своей собственной истины. Прошу, не обессудьте, ведь то что я хочу рассказать давно стало глубокой частью меня самого, моей личной мифологии, которая позволяет мне лучше понять этот мир и жить в нем. И я только надеюсь, что это затронет и вас.
Итак. Давным — давно…
В таинственных и священных горах Гималаев, в глубине темной пещеры сидел один старик. Он был садху — одним из тех, кого называют святыми. И уже очень давно он сделал свой выбор — жить отрешившись от всего мира. В пещерах вокруг него жили и другие святые люди, и каждый пребывал в медитации с момента пробуждения и до сна, чтобы снискать, то единственное величайшее, что может произойти с человеком — великое просветление и освобождение от мук сансары. Справа от него жил садху, который в течении трех лет не держал и маковой росинки во рту. Слева от него была пещера, где жил садху, который вот уже 10 лет держал свою руку поднятой вверх. И только этот старик расслабленно попивал приготовленный на костре чай и приветствовал животных, проходивших мимо входа в пещеру. Казалось он не медитировал вовсе, хотя глаза его и излучали свет мудрости.
И вот, когда первые лучи солнца коснулись долины, где далеко внизу под пещерами росли цветы, старик вышел наружу, захлопал в ладоши и закричал радостно «Какая хорошая работа, спасибо тебе Господи!», и вместе с ним тысячи других существ закричали и захлопали в ладоши в великой радости. И он достиг просветления в тот же миг. Его соседи тоже вышли и спросили его — что же произошло? Как случилось, что ты, не погружаясь в глубокое самадхи, достиг истины? И он ответил, «Я просто сказал спасибо Богу, за все, что со мной происходило, происходит и произойдет». Это просто была моя благодарность всему миру. И это и есть просветление.
Мейстер Экхарт — великий христианский мистик как-то сказал, «Если бы единственная наша молитва была — искренняя благодарность, то этого было бы вполне достаточно».