Статья Андрея Ракина
Ни с того, ни с сего вдруг о Карлосе Кастанеде
Году в 88-м, когда я был еще в добавок и издателем, мне в руки попал первый в России еще нигде не напечатанный перевод Кастанеды на русский. Перевод был не ахти. Я мог его пустить в печать и озолотиться по такому эксклюзивному случаю всего за неделю, но я отказался и отговорил от этой операции своих компаньонов. Почему? А просто потому, что перевод был плохой.
Я читал Кастанеду еще лет за 10 до этого и уже тогда понял, что это блестящее художественное произведение, это изумительная мистификация, философское фэнтэзи. Книга, которая могла принести пользу и радость тысячам умных людей, наделенных художественным вкусом. Стать стимулом для реальных мыслей и чувств.
Кстати — книга наполнена под завязку изумительным юмором. Автор не переставая смеется над наивным читателем, настроенным на получение высокомудрых теософских наставлений. И не увидеть это можно либо при полном отсутствии художественного зрения, поэтического чувства, интуиции, самостоятельного мышления, способности к реальному диалогу с автором… или при очень плохих переводах.
В плохом переводе, да еще в руках у недалеких людей книга была обречена стать тупым пособием по магии, мистике и прочей белиберде. В общем, я этот грех на свою душу не взял и доволен до сих пор.
Этот грех взяли другие. И Кастанеда в России стал очагом для коагуляции всякой дури и нечисти, пустых, бессмысленных умствований и мистических мечтаний. Из него сделали кулинарную книгу, рецептурный справочник для начинающего колдуна-шарлатана. Традицию непонимания истинной ценности Кастанеды теперь уже не перебить ничем. Для российской публики этот автор погублен.
Но хоть моя совесть чиста.
ххххх
Серьезная наука филология уже давно доказала, что весь текст Кастанеды — мистификация. Притом блестящая, талантливая мистификация. Не было на свете дона Хуана, дона Хенаро и всех их откровений. Сам автор уже к началу работы над своими книгами был довольно компетентным этнографом, так что ему и карты в руки. Он напихал в свои книжки мегатонны всякого колдовства и шаманства, набрав из общедоступных научных источников от Африки до Сибири. Кое-где там угадываются даже русские народные сказки и былины.
Но вот в чем ловушка для идиотов. Целью автора было не сообщение доверчивому читателю всех этих обрядов и их эзотерических смыслов. Все это для Кастанеды было только почвой, только «фактуркой», только грунтом, на котором он писал уже свою картину — как Толкиен на вымышленном Средиземье, как Толстой на недостоверной истории 12 года.
Есть простое, буквальное видение текста — как протокола, сообщения, наставления, инструкции. А есть более сложное видение текста — как эстетического события, в которое в качестве материала могут входить и вышеперечисленные функции. Не зря же Иисус говорил притчами и анекдотами, а не простыми указаниями, что и как нужно делать. Не зря «Махабхарата» — это поэма, а не историческая хроника.
Вся мудрость мира создавалась именно «писателями». И поэтами. Текст Кастанеды — чистая «Литература», то есть он не прячет за собой и не имеет целью передачу «опыта» в его буквальном понимании. За текстом стоит тот духовных опыт автора, который стоит за всякой высокой литературой — хоть за Пушкиным, хоть за Шекспиром (который тоже ведь не бывал в Эльсиноре, не брал интервью у Гамлета, да и вообще всю ту историю у кого-то подслушал, а в основном просто высосал из пальца)
Секты «кастанедьяров», заполонившие Россию чуть ли не 40 лет назад — это реально гадкое явление. Это как публика, трактующая «Розу мира» Андреева или хотя бы «Божественную комедию» Данте просто как путеводитель по загробному миру из серии «Вокруг света» — такие мудрецы у меня не могут вызывать уважения. Нельзя же так опускать высокую литературу, отказываясь видеть в ней главный поток, главное сообщение. Есть же на свете тексты, категорически не допускающие буквального прочтения.
Увы. Именно те смыслы, та поэзия, та глубина, тот юмор и та трагичность, ради которых автор писал столько книжек — оно осталось недоступным для основной массы читателей. Читатели взялись усердно ковырять пятачками своими лежащий под ногами аппетитный, душистый, «фактурный» грунт, не задирая голову на смысл. Не мечите бисер…
Впрочем, я Кастанеде не указчик.