Нередко можно столкнуться с мнением, что за самыми кошмарными эпизодами истории человечества — войнами, геноцидом, массовыми убийствами — стоит нечто совершенно демоническое: абсолютное зло, люди, страдающие отклонениями в психике, в крайнем случае — просто психопаты, жаждущие контроля и власти. В этом нет ничего странного, ведь человек, живущий самой обычной жизнью, вряд ли станет идентифицировать себя с теми, кто мучил и убивал невинных людей.
Однако факты беспристрастно говорят сами за себя — во многих случаях преступниками и палачами становились самые обычные люди. Примеров тому хватает, и это не только известные всем события второй мировой, но и случаи массового геноцида из времен не столь уж далеких, вспомним Камбоджу или печально известную резню в африканской Руанде, когда за короткий срок усилиями простых граждан было уничтожено несколько миллионов (!) человек.
За этими печальными фактами встает естественный вопрос — как же можно объяснить тот факт, что простые люди, воспитанные в мирных условиях и при не самых удручающих жизненных обстоятельствах, становятся преступниками, легко обрекающими на смерть и страдания своих невинных сограждан?
Зло всегда обыденно
Адольф Эйхман
Известный философ и журналист Ханна Арендт, прошедшая через кошмар фашистских концентрационных лагерей, писала, что за известной всем личностью Адольфа Эйхмана, непосредственного организатора массовых этнических чисток, стоял самый обычный человек — ничем не примечательный исполнитель и бюрократ, который постоянно оправдывался тем, что просто дисциплинированно исполнял приказы. И действительно, если бы нам пришло в голову оценить личность Эйхмана в отрыве от приказов, которые он выполнял, мы бы не увидели ни злодея, ни психопата. Он не страдал психическими отклонениями и не был ущербным. Он даже не был антисемитом, ненавидящем евреев. Он говорил о своей работе, как мог бы говорить булочник о выпечке хлеба. Ничего личного, просто рутинные обязанности и только.
И в этой обыденности и состоял главный кошмар того, что произошло в Германии.
В 1961 году вышла знаменитая книга Ханны Арендт «Банальность зла» о событиях Холокоста, которая немедленно вызвала целую бурю возмущения в обществе. И причина этого возмущения не в том, что книга — честный и открытый рассказ об ужасных событиях, которые шокировали домохозяек. Наибольший резонанс вызвала резкая и саркастическая оценка немецкого общества, которое с успехом защищало себя от ужасной реальности и вопиющих фактов геноцида лежащим на поверхности самообманом, глупостью, откровенным враньем и тотальным перекладыванием ответственности на власть — тем же джентльменским набором, который лежал в основе деяний таких палачей, как Эйхман.
Что же получается — общество так реагирует на правду, потому что не хочет брать на себя даже толику ответственности за произошедшее?
Ханна Арендт
Ведь если принять логику Арендт, то получится, что за геноцид, притеснения и убийства несет ответственность каждый гражданин, а вовсе не маленькая кучка негодяев, взявшаяся неизвестно откуда.
И не в этом ли коллективном смещении ответственности лежит причина, по которой становятся возможными такие явления, как массовые репрессии и геноцид?
Эксперимент Милгрэма
А теперь давайте поговорим об одном из самых скандально известных экспериментов социолога и психолога Стэнли Милгрэма.
И мы не просто так использовали слово «скандально», ведь эксперимент вызвал резонанс того же рода, что и книга Ханны Арендт.
Суть его была вот в чем.
Сначала, среди участников опыта разыграли жребий, кто какую из двух должностей получит — учителя или ученика. В действительности жребий был «липовым», всем участникам доставалась только одна роль — учителя, роль же ученика играл подставной актер.
Ученик должен был запоминать словесные пары из очень длинного списка, а учитель был проверяющим знания. Но в эксперименте был необычный нюанс — за неправильный ответ следовало наказание в виде разряда различной интенсивности (от 15 до 450 (!) вольт). У каждого «учителя» был куратор, который постоянно стоял у него за спиной и говорил, что тому следовало делать, а именно: удар какой интенсивности должен был получить нерадивый ученик-лентяй за неверный ответ.
Все устроили так, что в каждом случае, когда интенсивность удара превышала отметку в 300 вольт, ученик начинал истошно орать якобы от нестерпимой боли и ужаса, а после того, как напряжение увеличивали еще сильнее, следовала тишина, что по замыслу организаторов должно было с очевидностью говорить «учителям» о том, что их подопытный отключился (или умер?).
Результат эксперимента стал шоком не только для общества, но и для организаторов. Более 60 процентов тех, кто играл роль учителей, пошли до самого конца, хотя им и было отлично известно об опасности подобного воздействия электричества на организм.
Но еще лучше они были осведомлены о реальных страданиях своих подопечных, которое актеры, играющие учеников, драматически демонстрировали своими громкими воплями. На результат не оказали влияния ни возраст, ни пол, ни профессия испытуемого. Люди проявляли свою жестокость с пугающей легкостью.
«Этот эксперимент с беспощадной точностью показал, насколько далеко может зайти нормальный взрослый человек в своей жестокости, если над ним довлеет авторитет, указывающий что нужно делать», — сказал Милгрэм — автор опыта.
Авторы предположили, что, вероятно, дело было в том, что за спиной участника всегда стоял экспериментатор-ученый, который несомненно был авторитетом для каждого из испытуемых.
«Если вы посмотрите на самые мрачные этапы человеческой истории, то с очевидностью увидите, что самые ужасные вещи люди совершают, когда они подчиняются, а не протестуют» (Чарльз Перси Сноу).
Все дело в авторитете?
Что же получается — мнение авторитета так важно для нас, что мы готовы безоговорочно выполнить любой приказ? Только ли в авторитете дело?
В 2015 году несколько ученых из университетского колледжа Лондона повторили эксперимент Милгрэма, при этом их цель была не только исследования влияния авторитетного мнения на поведение испытуемых, но и то, какую именно степень ответственности субъективно ощущает человек, находясь под бременем указаний свыше.
На этот раз кнопки было две. Одна приводила к удару током, а от нажатия на вторую ничего не происходило. Экспериментатор давал указание «учителю», на какую именно кнопку следует нажать. В основе опыта лежало доказанное предположение, что при утрате ответственности за свои действия промежуток времени между действием и откликом субъективно кажется испытуемому больше. Поэтому каждое нажатие на кнопку сопровождалось последующим за ним звуковым сигналом, а в конце опыта проводился опрос, и испытуемых спрашивали о примерном времени, прошедшем между нажатием и сигналом. Помимо прочего, с испытуемых во время эксперимента снимали электоэнцефалограмму (ЭЭГ), которая показывала изменения биоэлектрической активности мозга.
В результате было выяснено, что все испытуемые ощущали временной промежуток как более длительный, чем это было в реальности, и было отмечено, что активность мозга во время опыта заметно снижалась. Таким образом под контролем авторитета люди теряли реальный контроль за своими действиями и передавали все полномочия «наставнику», что означало — дело не только в авторитетном мнении, важную роль играет факт, что испытуемый передавал часть своей ответственности другому, а значит удар током наносил «как бы не он».
«Я выполнял лишь приказы», — говорил Адольф Эйхман. Не правда ли, звучит знакомо?
Человек и толпа
О том, как может повлиять на человека сочетание двух факторов — давление авторитета и пребывание в группе — рассказывает следующий эксперимент, проведенный преподавателем истории Роном Джонсом, который ухитрился создать довольно агрессивную группу из подростков всего за несколько дней.
Джонс начал с того, что прочитал своим ученикам лекцию о том, как важна дисциплина, при этом им было создано несколько правил совершенно обязательных к исполнению: ученикам предписывалось входить в класс и обращаться к учителю строго определенным образом, на манер армейского обращения. После короткого периода дисциплинарного обучения Джонс перешел во вторую фазу и стал внушать ученикам сознание их собственной исключительности, что конечно было принято на ура.
На этапе третьей ступени, которая состоялась всего на четвертый день эксперимента, группа обрела красивое название «Третья Волна», а также несколько жестких лозунгов и собственное приветствие, весьма напоминавшее фашисткое.
Группа росла как на дрожжах, а буквально на следующий день в нее стали добровольно вступать ученики из других школ. При этом несколько участников группы быстро заделались стукачами и стали доносить Джонсу на других, об их якобы деструктивных поступках и словах. Примерно на 7 день Джонс собрал всех участников на митинг, где заявил о том, что все они приняли участие в эксперименте, который проводился с целью выявить тенденции к изменению внутренних установок людей под влиянием авторитета и толпы. Как результат было отмечено, что настроения учеников за эти дни значительно изменились, а атмосфера в «Третьей волне» стала сильно смахивать на атмосферу в тоталитарных обществах.
Конечно, здесь следует сделать скидку на возраст участников, ведь именно в подростковый период человек ищет любые возможности для самоутверждения и чаще всего пытается это реализовать в среде своих сверстников. И при том, что во взрослом мире почти любой подросток готов на что угодно, лишь бы доказать свою самостоятельность, в близкой по духу среде он ведет себя совсем иначе и готов к полному конформизму, что вообще-то свойственно поведению людей в группе в любом возрасте. Таким образом можно сказать, что на конформизм людей легко толкают несколько вещей: авторитет, группа и чувство превосходства над другими людьми (или другой группой).
Еще один интересный эксперимент (и опять над подростками) поставил турецкий психолог Музафер Шериф. Опыт проводился в летнем подростковом лагере, где поначалу все шло обыденно — ребята заводили себе друзей и занимались обычными для такого лагеря делами. Однако через пару недель экспериментаторы разделили весь лагерь на две группы, причем постарались сделать так, чтобы те подростки, которые успели стать друзьями оказались по разные стороны баррикад. После чего между двумя сообществами стали проводить регулярные соревнования, причем выбирались игры, ориентированные на победу одной команды и поражение другой. Через несколько таких столкновений участники конкурирующих групп стали демонстрировать откровенно враждебное отношение друг к другу, и бывшие дружеские узы никак не повлияли на градус агрессивности.
Влияние социальных ролей на индивида
Многие люди идентифицирует себя с различными социальными проявлениями (социальными ролями). Например, вы долгое время были на вторых позициях в большой компании, выполняли обычную работу, ту же, что и десятки ваших коллег, и слыли отличным парнем. Но вдруг случилось так, что фортуна развернулась к вам лицом, и вы стали начальником в корпорации. Как правило, роль начальника предусматривает совершенно иной стиль поведения, и вы очень быстро из рубахи парня превратились в злобного монстра, тиранящего своих подчиненных.
Не правда ли, вас нисколько не удивила бы такая история? Ведь такая ситуация типична для нашего общества. Социальные роли определяют манеры поведения, и мы все стараемся этому соответствовать.
То, к чему приводит стремление играть свою роль до конца, вкупе с перекладыванием ответственности на других, показывает один из самых известных психологических экспериментов в истории.
Стэнфордский эксперимент
Опыт был проведен в 1971 году, и его результаты в очередной раз шокировали организаторов и общество.
На роль испытуемых выбрали самых обычных студентов, которые предварительно прошли тестирование и были признаны вполне нормальными и психологически устойчивыми. Организаторы разделили их на две группы и поселили в подвале Стэнфордского Университета, где были оборудованы камеры для заключенных и жилье для надзирателей. Как вы должно быть уже догадались, испытуемые играли две роли: заключенных и надсмотрщиков.
Некоторое время все шло нормально, пока члены группы не начали вживаться в роли по-настоящему, а эксперимент очень скоро пришлось прервать из-за большого количества случаев не запланированного насилия, которое производили надсмотрщики над своими подопечными.
При этом речь с самого начала шла именно об эксперименте, о чем прекрасно было известно всем испытуемым. Но они все равно издевались над людьми, которые, как они прекрасно знали, были совершенно невиновны! Интересно, что опыт был полностью воспроизведен в 2002 году Стивом Ричером и Алексом Хасламом, разумеется, с тем же печальным результатом.
В чем причина жестокого поведения людей?
Конечно, вопрос о том, почему вполне нормальные люди так легко превращаются в злодеев давно занимает психологов и социологов. Окончательного и ясного ответа на этот вопрос нет. Кто-то считает, что дело в естественной природной агрессии, заложенной в нас природой, которая просто выходит на волю при благоприятных обстоятельствах, которые и заключаются в устранении личной ответственности за свои действия через подчинение авторитетным мнениям, влиянию толпы или коллективным идеям. Другие психологи склонны больше верить в изначально гуманистическую основу человеческого сознания, ведь примеров проявления истинного альтруизма в человеческой среде можно привести также немало.
В любом случае приведенные исследования ясно показывают нам, что существуют определенные обстоятельства, при которых очень многие люди способны на жестокое поведение, а речь при этом чаще всего идет о перекладывании ответственности за совершенные деяния на кого-то другого или же на обстоятельства, которые человек, как он сам считает, не в силах контролировать.
Что делать?
Вне всякого сомнения, это куда более важный в смысле своей социальной практичности вопрос, чем вопрос об истинных причинах проявлений жестокости. Как сделать так, чтобы свести подобные проявления человеческой природы к минимуму или же полностью устранить риск таких проявлений? Некоторые ученые считают, что это возможно. Если главная причина социально деструктивного поведения лежит в плоскости сознательной потери личного контроля за собственной жизненной ситуацией через перекладывание ответственности на внешние факторы, то, весьма возможно, выход в том, чтобы воспитать человека в контексте изначального осознания им ответственности за свою жизнь.
На данный момент есть немало психологических тренингов и методик даже для взрослых людей, у которых давно сформировались привычки к определенным моделям поведения. Эти методы основаны на осознании значимости личных целей и потребностей и формировании на этой основе понимания своей личной миссии в жизни, которая принадлежит человеку вне зависимости от обстоятельств, предлагаемых окружающим социумом. В этом случае каждый сам сможет определять то, как окружающий мир на нас влияет, что означает изрядную долю независимости от авторитетов и общественного мнения.
При этом надо признать, что данный метод, при всей его потенциальной действенности, как минимум, предполагает добровольное желание человека меняться, а ведь такое желание не возникает у всех и каждого, и даже тем людям, которые ходят на подобные тренинги или проходят психотерапию, перемены даются подчас очень нелегко. Тем не менее вопрос так важен, что однозначно требует внимания общества, и создания одних только тренинговых методик здесь явно недостаточно. Вероятно, наиболее действенным шагом могли бы стать государственные программы в области образования, направленные на воспитание у подростков и детей осознания такой ответственности.
Но и здесь далеко не все так просто. Начнем с того, что в большинстве обществ элементарно нет понимания в необходимости таких действий. Попробуйте набрать в поисковике слова «воспитание ответственности за свою жизнь» и вы поймете, что большинство воспитателей понимает ответственность исключительно в контексте чувства долга перед окружением. Более того, системы воспитания, призванные развивать ответственность у человека, куда чаще апеллируют к чувству вины перед обществом, нежели к развитию настоящей осознанности, подразумевающей, что исток ответственности перед другими людьми начинается с осознания этого чувства по отношении к себе.
Без такого осознания воспитанное в контексте вины чувство долга перед обществом всегда будет профанацией и закончится ровно в тот момент, когда человеку представится возможность избавится от этой ноши. Именно это мы и наблюдали в экспериментах, которые описаны выше.
Однако есть и еще один важный фактор. Дело в том, что воспитание большого количества граждан, полностью самостоятельных и самодостаточных, осознающих себя как свободное и независимое существо, живущее своей жизнью и отвечающее в первую очередь за нее, а уж потом за все остальное, очень часто идет вразрез с интересами властей, которым намного выгоднее иметь зависимую аудиторию которой легко манипулировать. Особенно это касается стран с авторитарными режимами и соответствующими общественными установками, когда сама система социальных ценностей, норм и убеждений отвергает подобные методики воспитания как деструктивные и опасные. В таких обществах ответственность человека, подобная той, о которой идет разговор, воспринимается как эгоизм, который неминуемо приводит к слишком большой свободе индивида, что представляется для многих абсолютно неприемлемым.
Конечно, в таких условиях глупо надеяться на то, что те немногие люди, которые понимают и сознают истоки проблемы, могут реально на что-то повлиять. И все же, несмотря на печальные реалии, нам приходится лелеять надежду на то, что человеческое общество изменится и придет к тому, что посмотрит на вопрос истоков жестокости и насилия с точки зрения личной ответственности индивида за свою жизнь, ведь в конце концов от этого зависит мир и безопасность на всей земле.