В мире столько уже написано про теории заговоров, что трудно себе представить, что можно добавить в эту тему что-то новое и интересное. Робу Бразертону это удалось. В своей книге он не делает попыток разобраться, кто прав, а кто нет. Он не делает впечатляющих разоблачений. Все, что он хочет выяснить, это то, почему огромное количество людей, включая и хорошо образованных, безнадежно пасуют перед лицом конспирологической логики.
В статье мы представляем короткую рецензию на книгу «Недоверчивые умы» Роба Бразертона.
Почему мы верим в теории заговоров
Давайте начнем с того, что разрушим популярный миф, что теории заговоров приобрели массовость лишь в эпоху развития интернета. В своей книге Бразертон приводит совершенно убедительное доказательство обратного, подтверждая этот тезис тем, что конспирология захватывала умы людей еще в Древнем Риме, а также в эпоху раннего Средневековья и Возрождения.
В качестве примера можно привести интересный факт: сегодня многие люди, придерживающиеся конспирологических версий в отношении такой очевидной и понятной темы, как прививки, не особо стесняясь, используют аргументы почти двухсотлетней давности, из того времени, когда прививки, только появившись, воспринимались как подозрительная смесь из медицины и черной магии, что вполне объясняло негативное отношение к ним в начале 19 века.
Бразертон утверждает основополагающие черты конспирологии и делает важное замечание, замечая, что дело здесь вовсе не в том, истинны или нет аргументы сторонников этих теорий. Это не играет никакого значения по той простой причине, что любую теорию заговора в принципе невозможно доказать. В любой из таких теорий априори предполагается, что сама истина, как призрак, вечно маячит за кулисами, бесконечно подразумевается, но так и остается недосягаемой. Собственно это и делает конспирологию такой привлекательной. Да и кому нужна полная ясность, если вопросы без ответов имеют огромную ценность?
Еще один из существенных столпов конспирологии — наивная и святая вера в удивительные и почти невероятные способности и возможности врагов. Хорошо известно, насколько трудно разработать план действий, который точно пошел бы по плану, слишком уж много случайностей и непредсказуемых факторов поджидает нас в реальной жизни. История знает немало примеров, когда в недрах спецслужб рождались хитроумные операции, которые, тем не менее, заканчивались провалом, не выдержав столкновения с непредсказуемой реальностью и фатальными случайностями. Однако это нисколько не смущает сторонников теорий глобальных заговоров, часто утверждающих, что некие неведомые никому кукловоды на протяжении сотен лет, не оставляя почти никаких следов, управляют миром, изящно дергая за ниточки и вплетая хитроумные стратегии в реальность так ловко, что впору представить, что им известно наше будущее до мельчайших деталей. Они наделяют их сверхспособностями, предполагая, что вполне возможно организовать большую группу из людей, которая воплощала бы в жизнь сложнейшие комбинации, как если бы она была единым идеально управляемым организмом, а не группой отдельных людей, часто склонных к ошибкам и заблуждениям.
Никакую теорию заговора нельзя опровергнуть
Интересно здесь и то, что теорию заговора в принципе невозможно опровергнуть, ведь невозможно опровергнуть то, что в реальности не существует. Например, вы укажете на какое-либо противоречие стороннику такой теории, и получите ответ, что именно это противоречие как раз и является доказательством хитроумия и сложности плана, отсутствие же противоречивости почти наверняка будет отнесено на счет того, что заговор умело скрывается. Примером может служить разумное возражение ЦРУ против популярной версии теории заговора касательно убийства Кеннеди, когда утверждалось, что ни один человек, находясь в здравом уме, не нанял бы такого человека, как Харви Освальд.
Тем не менее, этот аргумент был решительно отвергнут конспирологами, которые, напротив, нашли в том лишнее доказательство заговора и профессионального следа. Многочисленные проколы в организации убийства объяснили тем, что это опытные профессионалы так хорошо притворялись любителями, что смогли ввести в заблуждение спецслужбы. Благодаря такой логике опровергнуть теорию заговора в принципе нереально.
Среди конспирологов бытует даже утверждение, что некоторые особенно абсурдные теории специально запускаются в массы с целью дискредитировать конспирологию и таким путем сбить искателей истины с верного пути.
Особенности конспирологического мышления
Конспирология — это явление, имеющее больше отношение к особенностям мышления людей, чем к реальности. Косвенно доказывается это тем, что редкий конспиролог верит лишь в одну теорию, иначе говоря, если вы верите во всемирный масонский заговор, то, с большой вероятностью, станете подвергать сомнению, например, высадку американских астронавтов на Луну или объяснять действиями заговорщиков перемены в климате Земли. Согласно этой логике, верность одной из теории автоматически может доказывать то, что и другие теории также верны. Ведь если всемирная власть устраивает войны для поддержания баланса населения планеты, то что помешает тем же негодяям травить население вакцинами против оспы и полиомиелита, а также овощами с ГМО?
Одно из исследований, организованных психологами, выявило довольно смешной факт: в одном из опросов сторонникам теорий заговора предложили оценить вероятность двух противоположных по смыслу событий — того, что принцессу Диану устранили британские спецслужбы, и того, что она на самом деле до сих пор жива и просто инсценировала свою смерть. В итоге выяснилось, что конспирологи в одинаковой степени доверились обеим версиям. Впрочем, эту странность легко объясняет тот факт, что убежденность людей в различных заговорах основана на одинаковом предположении — от нас все скрывают.
Многие люди, считающие себя рациональными, уверены, что конспирологический взгляд на реальность присущ лишь немногим чудакам или людям, не умеющим думать, однако это большая ошибка. Огромное количество людей полагают, что наши убеждения основаны на реальных фактах (наивный реализм), в действительности же они куда больше зависят от предпочтений нашего базового мировоззрения. Поэтому абсолютное большинство людей видят мир искаженным, а конспирология лишь крайнее выражение этого искажения. Как же так получается?
Ум человека всегда стремится к максимальной степени контроля за ситуацией, такова его изначальная особенность, продиктованная целесообразностью эволюции. Чем больше вы контролируете происходящее вокруг себя, чем лучше вы способны предугадать развитие событий, тем выше будут ваши шансы на выживание. Именно поэтому люди так стремятся жить в стабильной и предсказуемой среде, именно поэтому для многих так сладка власть, ведь власть — это максимальная степень контроля за ситуацией. И даже если в реальности наши возможности по контролю за жизнью весьма ограничены, мы хотим получить хотя бы иллюзию контроля. Однако мир не место, где происходят желаемые нами и предсказуемые события, и подсознательно каждый человек понимает, что на самом деле он непредсказуем и полон случайностей, которые никто не в силах контролировать. Вследствие такого положения вещей в нас возникает изначальная и неотъемлемо присущая каждому тревога, которая является отражением этой непредсказуемости жизни. Отсюда базовая потребность каждого индивида в контроле, которая выливается в непрекращающиеся поиски точки опоры, упорядоченности, предсказуемости, но если мы чувствуем, что не контролируем собственную жизнь, мы с радостью делегируем эту миссию кому угодно.
Как потребность в упорядоченном мире приводит к вере в заговоры
Упорядоченный мир, даже находящийся в руках врагов, с точки зрения ощущения собственной безопасности для большинства людей куда привлекательнеее, чем мир безличный, непредсказуемый и случайный. Так ценой иллюзий о том, что некая группа людей контролирует многие события, мы получаем вожделенное ощущение безопасности, и не так уж важно, что к реальности это не имеет никакого отношения, ведь цель достигнута, иллюзия построена, а мир оказался под контролем нашего разума.
Степень подверженности людей когнитивным искажениям поражает. Бразертон приводит пример исследования, в котором у испытуемых сначала спросили, в курсе ли они, как на самом деле устроен велосипед, а после получения решительного утвердительного ответа попросили нарисовать схему, объясняющую принцип его работы. Очень скоро выяснилось, что более половины опрошенных не смогли нарисовать такую схему, но гораздо более удивительным было то, что это стало неприятным открытием для них самих. То есть более половины людей были уверены в том, что знают то, о чем на самом деле не имели представления.
Многие другие исследования красноречиво подтверждали, что большинство людей вообще склонны к значительной переоценке своих знаний и способностей вне зависимости от того, в какой именно сфере лежат эти знания — политика, физика, математика или устройство бытовых предметов. Бразертон объясняет это тем фактом, что помимо знаний, которые можно распределить по двум категориям — «мне это точно известно» и «мне это точно не известно», существует гигантский объем информации, которую можно было бы назвать «неизвестное незнание». Это незнание — своеобразная пустота, которая имеет свойство бессознательно заполняться любой доступной человеку известной информацией. В примере с велосипедом многие испытуемые были уверены, что знают его принцип работы только лишь потому, что неоднократно видели велосипед ранее, катались на нем. Но, с точки зрения логики получения приятного психологического состояния контроля за миром, разве может столь хорошо известная нам повседневная вещь оказаться чем-то неведомым? Итак, мы создаем устраивающую нас иллюзию понимания совершенно автоматически, потому что нам приятно так думать.
По той же причине огромный пласт в действительности неглубоких знаний о мире и повседневности часто принимается за глубокое понимание. Здесь уместно сослаться еще на одно исследование, когда испытуемым предложили высказать свое мнение на тему нанотехнологий. При этом части из них дали почитать несколько довольно коротких и бессмысленных текстов на эту тему, другим — ничего. Те, кто не читал ничего, сразу заявили о своей некомпетентности, однако большинство тех людей, кто получил некую информацию, посчитали себя в достаточной степени компетентными, чтобы высказаться на незнакомую им тему.
В итоге, даже недостаточная и недостоверная информация легко способна превратить нас в доморощенного эксперта любой тематики.
У нашего сознания есть и еще одна особенность, которая делает нас падкими на теории заговора. Это тенденция находить закономерности в случайностях и совпадениях, которая, по-видимому, происходит из того же стремления сделать мир закономерным и неслучайным. Мы с легкостью соглашаемся со своим же собственным комфортным предположением о том, что мир вокруг нас наполнен глубочайшим смыслом, провидением, божественным присутствием, потому что в такой среде наше собственное существование также немедленно обретает смысл, а у нас появляется точка опоры.
Сначала теория, а факты потом
Привычка мыслить подобным образом создает исключительно благоприятную почву для развития любых, даже самых фантастических, теорий, а подвести под это дело фактическое основание дело совсем уж несложное. Конечно, многие из нас прекрасно понимают, что убеждения должны быть основаны на фактах, однако мы сами нарушаем эту последовательность и часто подгоняем факты под уже существующее убеждение, что делает нас еще более уверенными в своей правоте. Этой психологической особенностью нашего мышления объясняются и многие «проколы» современных ученых, когда под созданную ими самим теорию вовсю подгонялись данные исследований. Люди, которых изначально учили мыслить логически и опираться лишь на факты, с легкостью пренебрегают ученой этикой, когда дело касается того, как им нравится думать, а как нет. Что уж говорить о простом человеке с улицы.
Многие люди на бессознательном уровне совершенно автоматически интерпретируют реальные факты в полном соотвествии с их собственными убеждениями и верованиями. При этом зачастую включается механизм избирательного восприятия, когда одни факты замечаются и интерпретируются, а другие просто игнорируются, как будто их и нет.
Адепты теорий заговора любят говорить о своей объективности, они утверждают, что их убежденность базируется на фактах, что они с легкостью отказались бы от своих убеждений под влиянием реальности. Но реальность заключается в том, что доказательства часто лишь укрепляют веру людей, ведь любое доказательство при желании можно интерпретировать как угодно в пользу своей любимой теории. Предвзятость подтверждения и изначальная склонность человека к созданию «конспирологической реальности» создает защиту, которую нелегко преодолеть какими-то там фактами.
Привычка мыслить именно так — это естественная черта человеческой натуры, в основе которой лежит глубокий смысл — создание комфортной психологической атмосферы в нашем сознании, а если вы в действительности хотите избавится от когнитивных искажений, то следует почаще спрашивать себя — каковы реальные основания для выводов, которые мы делаем.